Коронакризис посильнее всего стукнул по работникам теневого сектора экономики, а лучше остальных чувствовали себя сотрудники госкомпаний. Во время предшествующего кризиса (2008–2010 гг.) все было напротив: успешнее с финансовыми неуввязками управлялись россияне, занятые в неформальном секторе экономики. К такому выводу пришли сотрудники Научно-исследовательского центра социально-политического мониторинга ИОН РАНХиГС, сравнив результаты опросов наиболее 1000 работающих людей, проведенных в сентябре 2020 г. и октябре 2009 г.
Как узнали экономисты, кризис 2008–2010 гг. нанес вещественный урон большему числу людей, чем сегодняшний коронакризис. Тогда практически любой 2-ой (48,9%) респондент сказал, что его вещественное положение усугубилось. В этом году о ухудшении собственного вещественного положения заявили 41,2% опрошенных. У 5,8%, напротив, финансовое состояние стало лучше, а половина сегодняшних респондентов (48,7%) совершенно не ощутили никаких конфигураций в собственных доходах. В 2009 г. таковых счастливчиков было меньше – 42,5%.
«Если по итогам финансово-экономического кризиса 2008–2010 гг. более пострадавшими себя чувствовали рядовые работники, то кризис 2020 г. на текущий момент существенно посильнее стукнул по деятельности бизнесменов», – отмечает создатель исследования директор Научно-исследовательского центра социально-политического мониторинга ИОН РАНХиГС Андрей Покида. Посреди самозанятых на ухудшение вещественного положения посетовали 57,3%, посреди работников личных компаний – 47,7%, посреди работников госпредприятий – лишь третья часть. В том, что в личных компаниях работники ощущали себя ужаснее, чем в муниципальных, по воззрению экономиста, повинны работодатели. Если работники экономной сферы могли полностью рассчитывать на муниципальные гарантии в сфере занятости и оплаты труда, то личный сектор не постоянно действовал в согласовании с нормами трудового права. Почти все работники компаний личного сектора оказались в отпуске за собственный счет либо совершенно утратили работу.
Ранее по теме: Повторного карантина малый бизнес не переживет
Но ужаснее всего пришлось труженикам теневого сектора экономики. Посреди неофициально занятых о ухудшении собственного вещественного положения заявили наиболее половины (58,3%) респондентов, что оказалось главной новостью на рынке труда. Покида подчеркивает: во время прошлых кризисов конкретно неофициальная занятость являлась одним из критерий выживания части населения. Но в сегодняшнем году почти все граждане, работающие в теневой экономике, оказались и без доходов, и без социальной поддержки и стали ощущать себя ужаснее всех. «Работа в теневом секторе строится на личных контактах с пользователем, а так как пользователи во время сегодняшнего коронакризиса были изолированы, неофициальные работники пострадали больше остальных», – объяснил «Ведомостям» замдиректора Центра трудовых исследовательских работ ВШЭ Ростислав Капелюшников.
«Сущностные черты кризисов различные, – рассуждает председатель регионального отделения Партии роста в Липецкой области, доцент РЭУ им. Г. В. Плеханова Вадим Ковригин. – Мировой кризис 2008 г. стукнул до этого всего по отраслям, требующим долгих инвестиций. Кризис 2020 г. нанес суровый удар по отраслям с самым резвым циклом оборота капитала – малому бизнесу, услугам, торговле. У их нет огромных денежных припасов, все средства находятся в обороте, потому остановка работы на несколько недель ставит их под опасность банкротства». Конкретно потому, согласно исследованию РАНХиГС, по окончании активной фазы денежного кризиса 2008–2010 гг. закрыли свои компании только 1,9% бизнесменов, а опосля первой волны коронакризиса – 5,9%.
Невзирая на сложное финансовое положение, поменять работу либо сферу деятельности решились немногие. На новейшую работу перебежали 10% опрошенных. При этом 5,6% сказали, что отыскали работу ужаснее предшествующей, а 4,4% смогли устроиться лучше на новеньком месте. В 2009 г. на новейшую работу перебежал любой 6-ой. «Отличие кризиса 2009 г. от сегодняшнего в том, что правительство решало различные подходы. В 2020 г. принимались меры по минимизации сокращения занятости. Другими словами они были ориентированы на поддержку населения – может быть, их перевод в отпуска, на неполную рабочую недельку. А в 2009 г., к огорчению, этих мер в полном объеме принято не было. Большая часть компаний, в особенности личные, спасались методом сокращения персонала», – объяснил «Ведомостям» Покида.
Невзирая на то что бизнесменам во время пандемии пришлось тяжелее всех, в сентябре они оказались настроены наиболее оптимистично относительно собственных перспектив, чем наемные работники. 20,6% самозанятых, 16,3% работников личных компаний и 13,7% служащих госпредприятий заявили, что с оптимизмом глядят в будущее. «Это быть может обосновано, во-1-х, тем, что данная группа людей не полностью прочуяла тяжесть экономического кризиса, вызванного пандемией, а во-2-х, наемные работники в некий мере подначальная категория занятых, положение которых на рынке труда в основном зависит не от их самостоятельных действий, а от стабильности экономической ситуации и гос поддержки», – считают спецы РАНХиГС.
Омбудсмен по вопросцам соблюдения прав бизнесменов при осуществлении санитарно-эпидемиологического надзора и надзора в сфере соблюдения трудового законодательства, член генерального совета Партии роста Дмитрий Порочкин считает, что сегодняшний кризис послужит уроком тем, кто работал в сероватой зоне, и приведет к сжатию неформального сектора экономики. «Произошедшее станет толчком для сокращения сероватого бизнеса – как для работников, так и для работодателей, которые во время пандемии не смогли пользоваться предложенными правительством льготами по поддержке бизнеса», – подчеркивает он.
Обсудить Отвлекает реклама? С подпиской
вы не увидите её на веб-сайте
Источник: